Го́споди и Влады́ко живота́ моего́! Дух пра́здности, уны́ния, любонача́лия и праздносло́вия не даждь ми. (Земной поклон)
Дух же целому́дрия, смиренному́дрия,терпе́ния и любве́ да́руй ми, рабу́ Твоему́. (Земной поклон)
Ей, Го́споди Царю́, да́руй ми зре́ти моя прегреше́ния и не осужда́ти бра́та моего́, яко благослове́н еси́ во ве́ки веко́в. Ами́нь.(Земной поклон)
Бо́же, очи́сти мя, гре́шного. (12 раз с поясными поклонами)
И ещё раз читается вся молитва полностью с одним земным поклоном в конце.
ГОСПОДИ И ВЛАДЫКО ЖИВОТА МОЕГО — ТОЛКОВАНИЕ
«В молодые годы был я злоязычен, – вспоминал преподобный Ефрем Сирин, – бил, ссорил других, препирался с соседями, завиствовал, к странным был бесчеловечен, с друзьями жесток, с бедными груб, за маловажные дела входил в ссоры, поступал безрассудно, предавался худым замыслам и блудным мыслям».
Эта молитва Ефрема Сирина состоит всего из десяти прошений, однако своим покаянным духом и способностью приводить человека в сердечное сокрушение она превосходит многие другие молитвословия.
Начинается молитва преподобного Ефрема Сирина обращением к Богу: Господи и Владыко живота моего… Слово Божие нам открывает, что наша жизнь связана с Богом, от Него зависит и Им держится. В Его милующих руках – участь праведных и неправедных, добрых и злых и всего животного и растительного мира. Никто и ничто не может просуществовать и дня, и часа без Его зиждительной силы Духа Святаго, поддерживающей бытие всякой сотворенной живой твари. Поэтому, чувствуя в своем сердце Бога, мы не можем без молитвы к Нему, без благословения Его ни начать, ни продолжить, ни завершить никакого дела на земле. Бог действительно есть Господин, Начальник, Владыка нашей жизни.
Что же означают эти страсти в молитве «Господи и Владыко живота моего…» преподобного Ефрема?
В первом прошении Ефрема Сирина преподобный просит Бога не дать ему духа праздности. Праздность всем понятна – это есть леность и нерадение о самых насущных делах и, прежде всего, о своем спасении. Она может довести человека до неподвижности, до полного застоя как в духовной жизни, так и в необходимых повседневных занятиях.
Для подвижника праздность – это сон на посту. Подвижник должен непрестанно чередовать полезные труды – молитву, труд, чтение, чтобы всегда быть подобным котлу, стоящему на огне. И тогда оку духовного труженика открывается, что «дух праздности» есть один из господствующих духов современности. Не трудиться и не учиться хочет «усредненный» современный человек, но отдыхать (от чего?), накапливать впечатления, расслабляться. На сленге это называется «отрываться», «зажигать», «балдеть». Не будь этой самой идеи праздности и стремления к ней, как к подлинному счастью, грех не маршировал бы так победно по улицам городов «цивилизованного» мира.
Но наш мир есть не только мир «расслабляющийся». Он же есть и мир унывающий. Само веселье нынешнее зачастую свидетельствует о глубоком надрыве в душе человека. Это не народные гулянья после сбора урожая. Это попытка забыться или раствориться в шуме. Депрессии, нежелание жить, потемки сознания, от которых спасаются наркотиками и алкоголем, то есть еще большими потемками, это же болезни века. Действительно: «Не плоть, а дух растлился в наши дни, И человек отчаянно тоскует…».
Уныние есть язва лютая, быть может, лютейшая. Уныние есть такое мрачное тоскливое душевное состояние, когда человеку все в жизни показывается лишь с темной стороны.
Он ничему не радуется, его ничто не удовлетворяет, обстоятельства кажутся ему несносными, на все он ропщет, по всякому поводу раздражается – словом, сама жизнь бывает тогда ему в тягость. Приходит уныние, как учат святые Отцы, от той же праздности, от маловерия, неверия, от нераскаянности в своих грехах. К унынию могут привести и предшествовавший гнев или причиненные кому-либо обиды, отсутствие страха Божия, многословие или – неудачи в личной жизни, работе и тому подобные неприятности. Вместе с тем очень часто само уныние приводит к другому, более опасному душевному состоянию, называемому отчаянием, когда человек нередко допускает мысль о преждевременной смерти и даже почитает ее уже существенным благом на пути своей земной жизни. Спасение от этого — в молитвах.
Серафим Саровский говорил об этой страсти как о самой тяжелой. Куда бы ни бежал, принесешь ее с собою. Чем больше будешь стремиться к веселью и легкости, тем на более тяжкие приступы уныния себя обречешь. Оно не уйдет, вспугнутое твоим смехом. Оно терпеливо постоит за спиной, подождет, а когда устанешь смеяться, снова возьмет за горло. Воистину, мы вступили в эпоху, когда молитва святого Ефрема Сирина стала нужна всем без исключения.
Любоначалие же, это, просто говоря, желание начальствовать, властвовать, управлять. На каждой руке по пять пальцев и все – указательные.
Есть ведь многие, кому командовать некем. Но дайте им в подчинение на один только день пару человек – и вы удивитесь рвению и административному восторгу! А домашний деспотизм не отсюда ли растет, когда маленький человечек тиранит домочадцев, реализуя свои наполеоновские комплексы? На работе он – паинька и почти ангел, а дома – лев, выбежавший из клетки. Говорят, хочешь узнать человека – дай ему власть.
И еще одна грань становится заметна. Простые профессии нынче не в чести. Деток двигают в юристы, в менеджеры, в банковскую сферу. То есть туда, где «рулят процессом», а не гвозди забивают. Скоро десять банкиров выстроятся в очередь к одному электрику, потому что банкиров будет больше, чем электриков или столяров. А корень все там же – в любоначалии, в страсти к белым рубашкам, кожаным портфелям, служебному транспорту и высоким мыслям о личной значимости.
Отче Ефреме, моли Бога о нас!
Празднословие – это свобода слова помноженная на рабство мысли или на ее отсутствие. В нынешнем мире нам разрешено говорить все или почти все. Но велено говорить громко и всем сразу, так, чтобы никто никого не слушал, но все просто выговаривались. Это в эпоху цензуры слова были и оружием, и драгоценностью. В эпоху болтовни самые важные и емкие речи рискуют утонуть в тоннах макулатуры, рискуют затеряться в толпе слов, сказанных без надобности, праздно.
Культура слова связана с культурой молчания. Кому не о чем молча думать, тому и говорить не о чем. Говорить «просто так» нельзя. Это все равно, что есть, не чувствуя голода, и этим разрушать здоровье. Слово – это семя. Оно оплодотворяет, если оно живо. И совсем не зря существует такое понятие, как «словоблудие», потому что говорение ни о чем есть разновидность духовного излития семени на землю (ср.: Быт. 38:9). Чуть далее об этом говорится, что это было «зло пред очами Господа». Празднословие – враг молитвы, враг тишины, враг серьезных мыслей. Его одного хватит, чтобы оказаться в аду, поскольку «за всякое слово праздное дадут ответ люди в день судный».
Многословием человек опустошает свою душу, расслабляет ее и делает рассеянною. Посмотрим на Спасителя, как Он был краток в поучениях и наставлениях! Молитва Господня дана всего только в семи прошениях, а заповеди блаженства – в девяти стихах. Ангелы славословят Бога кратко: «Свят, Свят, Свят Господь Бог Саваоф!». Как сосуд, который часто открывают, не сохраняет крепости и аромата самого благовонного вещества, помещенного в нем, так и душа того человека, который любит многословить, не сохраняет надолго добрых мыслей и добрых чувствований, а изрыгает из себя потоки осуждения, злоречия, клеветы, лести и т. д. Поэтому-то Церковь постом и молится: Положи, Господи, хранение устом моим и дверь ограждения о устнах моих. Не уклони сердце мое в словеса лукавствия (Пс. 140, 3-4). Как сорняки засоряют почву и мешают произрастать на ней добрым злакам, так пустые, гнилые слова убивают душу и не дают возможности произрастать в ней добрым помыслам и чувствам.
Мы, сами того заранее не желая, увидели, что в четырех страстях, перечисленных в тексте молитвы Ефрема Сирина, пред нами предстали не просто четыре греховных духа. Предстал перед нами некий один дух, впитавший в себя все другие. и дух этот – дух мира сего. Это дух мира праздного, тоскливого, болтливого, высокомерного и, как ни странно, уверенного в себе. В этом противоречивом и больном мире мы живем, дух этого мира смешивается с воздухом, которым мы дышим, и травит нас постоянно. Так как же нам не бежать со всех ног в храмы Божии? Как же нам оставаться в бездействии?
Наше спасение — покаянием и такими молитвами, какими может нам передать чувства словами молитва святого преподобного Ефрема Сирина.
Из материалов бесед архимандрита Кирилла (Павлова) и протоиерея Андрея Ткачева